Все готовятся к празднованию Нового года. Ну, почти все. В смысле, русскоговорящие сравнительно новые репатрианты из бывшего совка.
Покупают икру и красную рыбу, игристое вино, по инерции именуемое шампанским. Кто-то собирается наряжать ёлку.
А я не собираюсь.
В последний раз я это сделал в 1986 году, чтобы встретить Новый год со своей любимой девушкой. Когда она стала моей любимой женой, выяснилось, что ни у неё, ни у меня, ни у тестя с тёщей нет энтузиазма на это действо. Тем более нет никакого желания смотреть по телевизору новогоднюю галиматью.
Нас больше интересовало послушать радиоголоса из-за бугра. Вскоре начались интересные времена, и мы прорвались оттуда – сюда.
А тут великая свара за право праздновать общемировой новый год. Каждый год уже четверть века кто-то брюзжит про вероотступников, норовящих протащить на Святую Землю христианский праздник. А кто-то резонно возражает, что к христианству это не имеет никакого отношения, что ни про какого Сильвестра мы знать не знаем, что Рождество не празднуем, и Дед Мороз – не Санта Клаус.
Не будем углубляться в историю и этнографию, уточнять, кто такой Дед Мороз и какие жертвы ему приносили несколько веков назад (что происходило со Снегурочкой, отправляемой к нему в ночной лес без возврата) – не о том речь.
Известный теолог Пинхас Полонский считает, что нет ничего плохого и антиеврейского в том, чтобы выпить и закусить по случаю явственно прибавившейся за неделю длины светового дня. Кому сильно хочется, может надеть кипу и поднять бокал игристого со словами «Благословен ты, Господь Бог наш, царь мира, меняющий сезоны года и удлиняющий день».
Только вот – какой это, нафиг, праздник между двумя рабочими днями? Не знаю, как у кого, а у меня четверг будет сумасшедший, а пятница бешеная. Просит выходной – скотство по отношению к моей начальнице. Моему биологическому виду такое не свойственно.
Вообще, сколько я живу в Израиле, большинство новогодних ночей у меня было именно такими. Или между рабочими днями, или вообще на ночной смене. Несколько раз, когда позволяли обстоятельства, выходил в эту ночь на дежурство в мишмар эзрахи – охранять родной город от шума, от гама, от всякого лиха.
А что ещё делать? Пить под салат оливье и смотреть по телевизору ту же совковую лабуду, ещё более омерзительную, чем 25 лет назад? Попытаться найти что-либо более приличное на доступных западных телеканалах?
А зачем?
Там это был настоящий праздник. Отдых, спокойствие, единственный раз, когда к выходному почти не приплеталась политико-коммунистическая бредятина. Дед Мороз со Снегурочкой, снеговик, зайчики, ёлочка-зажгись… На один день не грех и в детство впасть.
Здесь эти функции несёт Пурим. И вообще, праздников вполне хватает.
Сохранять наши этнические особенности, то, что нам дорого в своём прошлом? Мне дороги другие вещи. По жизни в той стране не тоскую, ностальгией не страдаю.
Так что 31 декабря, вернувшись с работы, мы с женой слопаем что-нибудь вкусное, провожая Старый год. А 1 января, вернувшись с работы, слопаем что-нибудь вкусное, встречая новый. Возможно, и выпьем что-нибудь вкусное.
Всё вышенаписанное ни в коей мере не значит, что я призываю кого-то не праздновать и как-то не так отношусь к тем, кто празднует.
У нас свободная страна.
И вообще – а гит нойе йор!