"Я не еврей" - говорит Марюс Ивашкявичус и продолжает "Так я хотел бы внятно ответить всем тем, кто последние три месяца осторожно об этом расспрашивал моих друзей и близких. Категорически не еврей, то есть, нет во мне ни капли еврейской крови"
Марюс Ивашкявичус - литовский драматург,по пьесе которого (первой,написанной по-русски) в театре им. Маяковского был поставлен спектакль "Русский роман",который мы,израильтяне, увидели в рамках прошедшего XI Международного фестиваля Гешер. 28-го августа закончились гастроли Маяковки, а 29-го в маленьком литовском городке Молетай прошло поминальное шествие по убитым там 75 лет назад евреям.
Ниже я привожу пространные цитаты из пронзительных статей Марюса Ивашкявичуса и репортаж о шествии. Надеюсь, у вас хватит терпения прочитать все статьи полностью. Мне, чьи предки по материнской линии лежат в безымянной могиле Минского гетто, все это очень близко. Когда я была на премьере "Русского романа" , то в перерыве отыскала Марюса Ивашкявичуса и, пожав ему руку, поблагодарила за человечность и гражданское мужество.
"Я не еврей" - говорит Марюс Ивашкявичус . - "Я - из Молетай. Это – городок невероятной красоты с тремя внутренними озёрами и ещё тремя сотнями окрестных; да что тут говорить – все знают Молетай, литовский дачный рай. Во время войны, точнее в один летний день 1941 года здесь были расстреляны две тысячи евреев. Иначе говоря, восемьдесят процентов населения. Более чем две трети жителей местечка исчезли за несколько часов и были зарыты в общей яме. Руководили убийством немецкие нацисты. Стреляли местные литовцы. Таковые сухие факты и цифры."
Я знал, что здесь были местные евреи, потому что в Молетай осталось их старое кладбище, сохранились их давние „красные стены“ – длинная, старейшая городская постройка из слепившихся лавочек, своеобразный торговый центр ушедших времён. Я знал, что сколько-то было убито, наверное, это те – ярые сталинцы, думал я. А куда девались другие? Нет, я такого вопроса, похоже, вообще себе не задавал. Уехали, эмигрировали в свой Израиль. Была война, люди спасались, бежали, кто куда мог... И вдруг ... осознание, что никуда они не уехали, не сбежали, а были уложены в яму вот тут и застрелены, а на них были положены другие, живые, и тоже застрелены, и снова другие – дети и женщины на трупы своих только что убитых отцов, мужей, стариков... И не „сколько-то“, а несколько тысяч, две трети моего города исчезло за один день, самый кровавый день в молетской истории – 29 августа 1941-го. И яма – она там до сих пор. И они там лежат с того дня, уже семьдесят пять лет. Лежат безнадежно, без подлинной, искренней памяти, ибо те, кто должен был помнить о них, их продолжить, – лежит вместе с ними. Они не просто умерли или погибли, их история была прервана, она кончилась. Они просто исчезли...
...Я не еврей, но я человек, чей дядя, мамин старший брат, умер на русском севере, не выдержав условий ссылки. Умер младенцем, едва дожив до года, там и остался лежать. Поэтому для меня так важно, когда сегодня литовские молодёжные экспедиции едут в Сибирь ухаживать за брошенными могилами наших безвинно сгинувших. Но это бы обрело ещё больший смысл и вес, если бы мы так же чтили евреев, лежащих у нас возле дома. Не надо заставлять наших павших сражаться между собой, только лишь потому, что они погибли от разных идеологий, от двух смертоносных тоталитарных режимов, которые поначалу сообща разделывали мир, а затем вцепились друг в друга. В обоих случаях это было чудовищное избиение безвинных и безоружных людей, абсолютное зло, неважно, красное или коричневое.
Я не еврей, но меня трясёт, когда и сейчас слышу от кого-нибудь: „людей так просто не убивают, видно, было за что“...
....Не желаю с такими спорить, не хочу ничего им доказывать, знаю, что их немного, что их всё меньше. Большинство просто мало информировано и потому равнодушно, оно свято верит, что избиение евреев в Литве – проблема, раздутая самими евреями. Ведь шла война и она убивала всех, одинаково – русских, литовцев, поляков, немцев... Нет, не одинаково. Очень не одинаково, если вспомнить цифры. И способ убийства, – не одинаково. Наши евреи были просто истреблены. Зверски. Все без разбора. Выжили только те, кто осмелился и додумался бросить тут всё и бежать. И ещё те „счастливцы“, которых советы раскулачили и сослали в Сибирь. То, что для литовцев было самой большой трагедией, для этих литовских евреев стало спасением. Не для всех. 29 августа в Молетай приедет старая еврейка, чья семья перед самой войной была выслана „из сказочных Малят“ (это её выражение). Её отец умер в лагере под Красноярском. Остальная семья выжила и после смерти Сталина вернулась. Но „сказочных Малят“ не нашла, только яму, куда они рухнули.
Это я рассказываю прежде всего тем своим землякам, которые говорят: „Шествие – хорошо, пускай себе шествуют, но мы тут при чём?“ Они, слышь, евреи, а мы – литовцы, и тут не наша могила, не наши жертвы, не наше дело. И это так больно констрастирует с письмами от людей из Германии, Польши, России, Латвии, ничего общего не имеющих ни с Молетай, ни с Литвой вообще, когда они пишут: „Не знаю, не могу выразить, зачем это мне, но 29 августа буду в Молетай“. Будут в этом скорбном пути не только они, не только те пятьдесят потомков молетских евреев со всего мира – будет много иностранных журналистов, много камер, один израильский телеканал будет показывать шествие напрямую.
Теперь только вопрос, сколько там будет нас, которым не надо издалека лететь, пересекать границы, достаточно проехать несколько десятков километров или просто выйти из дома. Это будущее событие местного значения неожиданно выросло в глазах всего мира, и я ещё не до конца понимаю, что, почему их так „зацепило“. Видимо, в таких шествиях есть что-то общечеловеческое, универсально волнующее, как когда-то на Балтийском пути, может быть, они стремятся увидеть тут символический поход всей Литвы, наше пробуждение от этого затянувшегося кошмара и почесть согражданам, уложенным в общие ямы, избороздившие всю страну. Сколько разума и таланта закопано там, сколько людей, чьи дети и внуки сегодня вместе с нами творили бы новую Литву.
Нынешний мир буквально оглох от известности литваков, одарённости их потомков. Тех, которым улыбнулась удача, то есть, которым здесь не везло и они эмигрировали перед войной. Боб Дилан, стучащий в ворота рая – „knock, knock, knocking on heaven‘s door“; Филип Гласс, композитор, чья музыка сегодня звучит чуть не в каждом третьем голливудском фильме; Скарлетт Йоханссон, в которую тайно влюблена, наверное, половина мужчин Литвы; режиссёр Мишель Хазанавичюс, своим „Артистом“ недавно добывший важнейшего Оскара; Саша Барон Коэн – знаменитый Борат; Харрисон Форд; Пинк; Сэлинджер – да, тот самый, подаривший миру роман „Над пропастью во ржи“, ставший настольной книгой для миллионов бунтующих подростков. И это лишь современные художники, чьих имён просто нельзя не знать. А сколько ещё видных политиков, экономистов, премьеров Израиля и мэров Нью-Йорка – они все из той малой части литваков, которым повезло вырваться, поэтому можно только вообразить, какой громадный нераскрывшийся потенциал таланта и интеллекта остался лежать в нашей земле. Леонард Коэн – он тоже отсюда. Вы наверняка слышали его печальную любовную балладу „Dance me to the end of love“, возможно, даже танцевали под эту песню. Если нет – послушайте. Оказывается, она о наших евреях из Эйшишкес, уже запертых и ждущих, когда их выведут на расстрел:
„Dance me to your beauty, – веди меня танцем в твою красоту,
Когда играет горящая скрипка,
Закружи меня над всем этим страхом,
Пока я себя не почувствую защищённым.
Подними меня, как поднимаешь ветку сирени,
Будь мне голубкой, что меня возвратит домой...
Унеси меня к нашим детям, которые просят нас о рождении“....чрезвычайно важно, чтобы вы там были. 29 августа, в 16 часов. Я не еврей, я литовец и знаю, что мы это можем – показать свою силу и единение. Признаться в своих ошибках и даже в преступлениях – это проявление именно силы, а не слабости. Поэтому иногда надо побыть там, где невесело. Не знаю, быть может, я снова наивен, но почему-то верю, что наше поколение может покончить с этим кошмаром, не перекладывая его на своих детей, которых пока ещё это мало волнует, но они вырастут и оттуда посмотрят на нас, в изумлении спрашивая: почему вы не сделали этого? Двадцать пять лет живя в независимой стране, на свободе и без войны – как так случилось, что вы не нашли в себе силы примириться со своим прошлым, со своими евреями?
"Давайте пройдем этот путь – это нелегко, но и не невыносимо тяжело. Это возможно. Особенно, если нас будет много. Тогда в Молетай. 29 августа. 16 часов. Пойдем к тем, кто нас там ждал три четверти века. Я верю, что, умирая, они все же знали: этот день настанет, и Литва повернется к ним. И тогда они вернутся к ней. Поскольку Литва была их домом. Единственным домом, другого не было", – приглашал несколько недель назад на Марш Ивашкявичюс.
И вот 29-е августа наступило и даже прошло. И вы можете прочитать репортаж об этом шествии
29 августа, несомненно, войдет в историю Литвы – в Молетай прошел Марш памяти жертв Холокоста. Собравшиеся в Молетай жители Литвы показали, что трагедия евреев - это не"их", а наша общая трагедия.
Марш памяти жертв Холокоста прошел от центра города до места массового убийства евреев на окраине, где будет открыт памятник погибшим. В период нацистской оккупации, 29 августа 1941 года в Молетай было убито больше 2000 евреев (700 взрослых и 1469 детей). Тогда это была почти треть населения городка. Во время Второй мировой войны нацисты в Литве, зачастую при помощи местных литовцев-пособников истребили 90% всех евреев Литвы, которых до войны было примерно 208 000. Почти 900 литовцев признаны праведниками среди народов мира за то, что во время войны спасали евреев, рискуя своей жизнью.У еврея, потерявшего 100 родственников, есть просьба к Литве
Организатор Марша пианист Л.Каплан сказал, что к этому дню он готовился 1,5 года. Он ответил на вопросы многих жителей Молетай о том, зачем сюда приезжают евреи и чего хотят от жителей. Каплан рассказал, что он родился в Вильнюсе, его мать была родом из Молетай, а отец - из Каунаса. "Я стою здесь, поскольку здесь вся моя история и история семьи моей матери. Здесь все – почти 100 членов семьи", – сказал Каплан. Второй ответ был для историка, который интересовался, что его интересует в Молетай. "Того, чего я хочу, я думаю, хотим все мы. Только не у всех это есть. Я бы хотел, чтобы у меня были дедушки и бабушки, прадедушки и прабабушки, дяди, тети, двоюродные братья и сестры, которые были унижены и расстреляны. Я хотел бы прочесть сожженные книги моей семьи, чтобы в семейном альбоме были фотографии членов семьи, хотел бы слышать их пение и анекдоты, попробовать фаршированного бабушкой карпа, иметь возможность вручить им подарки на день рождения, получить от них подарки. И так, так хотел бы получить в наследство тот старый бабушкин шкаф, о котором Рута Ванагайте писала в книге "Наши", – сказал Каплан. Ванагайте в своей книге рассказала, что получила в наследство от бабушки шкаф, который, как она подозревает, забрали из дома расстрелянных евреев. „"Я хочу, чтобы улицы, школы, скверы не называли в честь тех, кто участвовал в этой трагедии своими грязными руками. Я хотел бы видеть увековеченные имена наших праведников на улицах, имена тех героев, которые, рискуя, спасали евреев и совесть литовского народа. Я хочу, чтобы все мы были нашими, чтобы не была раздела, как сейчас, на наших и ваших", - сказал он. Каплан также сказал, что хочет, чтобы Литва в решении тяжелых проблем прошлого стала примером для других стран, и чтобы процветали отношения между Литвой и Израилем.На могиле - цветы и камниНа могиле расстрелянных евреев, в 1,5 км от центра Молетай, был открыт памятник жертвам Холокоста в Молетай. К нему возложили венки от президента Дали Грибаускайте и правительства Литвы. Президент Даля Грибаускайте и посол Израиля Амир Маймон посетили памятник перед Маршем. Глава государства сказала, что у литовцев открываются глаза на Холокост, и это помогает развивать дружественные связи с Израилем. На могиле лежит флаг Израиля. По еврейской традиции собравшиеся положили на могилу по камешку, а Каплан разбросал привезенную из Израиля землю
Часть участников Марша несла в руках флаги Израиля, фотографии людей, которые спасали евреев и фотографии погибших в Молетай евреев. Марш в Молетай организован фондом Malat memory foundation. Его основатели – потомок молетских евреев Цви Критцер из Израиля и пианист Каплан. В пресс-релизе сказано, что Критцер, впервые посетив могилу своих предков в Молетай и их родину, был удивлен, что место массового убийства евреев никак не отмечено, не было огорожено, а стоявший там когда-то памятник был уничтожен. После этого у него появилась идея основать фонд и позаботиться о сохранении памяти о евреях. Марш памяти был инициирован родственниками убитых в Молетай евреев, им помогала Еврейская община Литвы и Молетская мэрия.полностьюФото на заставке - отсюда же
Надеюсь, у вас хватило терпения прочитать все статьи полностью. Мне , чьи предки по материнской линии, все наши "100 человек" , лежат в безымянной могиле Минского гетто, все это очень близко. Когда я была на премьере "Русского романа" , то в перерыве отыскала Марюса Ивашкявичуса и, пожав ему руку, поблагодарила за человечность и гражданское мужество. Еще раз: низкий поклон вам, Марюс!
Таня Томер