По поводу слов: «души, которые они приобрели в Харане» Раши считает: «Авраам обращал в истинную веру мужчин,а Сара обращала женщин».Итак, до того как Всевышний открылся Авраму, тот… занимался прозелитизмом. Миссионерство, «обращение» всех людей кажется…чем-то естественным,чем-то глубоко присущим единобожию. Ведь если Б-г един, то и человечество тоже должно быть едино в своей вере в Него. Как выразился Сартр, «выбирая для себя, я выбираю для всего человечества».Но вот теперь, когда, наконец, сам Всевышний призвал Аврама, тот к удивлению своему услышал что-то неожиданное, услышал о том, что он станет «народом великим». Но зачем? Какое отношение к единобожию может иметь «народность»?Казалось бы, все разъяснилось после того, как родился Ишмаэль, и Всевышний повелел Аврааму обрезать весь мужской пол: «И сказал Б-г Аврааму: ты же соблюди завет Мой, и ты, и потомство твое после тебя в роды их. Вот завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и вами, и между потомством твоим после тебя: обрезан да будет у вас всякий мужчина» (17:3-10). Иными словами, несмотря на то, что завет держался на племенной основе, он все же выглядел всеобщим. Если первоначально Авраам придерживался концепции, которая впоследствии утвердилась в крестианстве, то есть видел всех людей членами единой возглавляемой им общины, никак не связанной ни с какой народностью, то теперь он перешел к концепции «исламской», а именно решил, что обновленным человечеством станет сама его семья, что человечество примкнет не к Аврааму индивиду, а к семье Авраама!Это было неожиданно, но вполне понятно, и Авраам, нужно думать, без внутренних колебаний вступил в родовой завет обрезания.
Между тем в скором времени все повернулось уже совершенно неожиданно. Оказалось, что универсальный Б-г решил выбрать Себе партикулярный народ, который «вечно» должен оставаться полностью отделеннымот всего остального человечества, даже от потомков Ишмаэля! «Б-г же сказал: именно Сара, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя Ицхак; и установлю союз Мой с ним союзом вечным для потомства его после него» (17:19).Здесь уже было чему удивиться. Каким образом единобожие может быть уделом одного племени, а не всего человечества? Почему «все племена земные» должны «благословиться Авраамом», а не каждое само по себе? Если "У Г-спода Б-га, небо и небеса небес, земля и все, что на ней», то почему Он «благословил только отцов твоих, и избрал вас из всех народов"? (Дварим 10.14). Авраам поступил именно так, Он принял волю Всевышнего как данность.
Традиция считает, что Авраам с честью выдержал десять испытаний.Наиболее известное из них – жертвоприношение Ицхака: Авраам согласился принести в жертву Богу своего сына, он, по слову Всевышнего, связал Ицхака и занес над ним нож! В этом поступке все видят беспрецедентный подвиг веры, видят «отстранение этического», отстранение разумного. Но важно понимать, что приняв условия завета, Авраам совершил ничуть не меньший вызов разуму! Авраам принял волю Всевышнего как данность, и из него вышел народ, принимающий волю Всевышнего как данность.Причем евреи так свыклись со своей обособленностью, свыклись с тем, что они «между народов не числятся», что не замечают в этом поступке Авраама какого-то испытания.
Однако остальному человечеству Б-жественный замысел показался чистейшим вздором.Чтобы Единый Б-г зачем-то разделил единое человечество?! Чтобы Он преимущественно возлюбил какое-то отдельное племя? Немыслимо! Так,Иустин, прозванный Философом, писал в послании к Диогену (4): "Не нечестиво ли клеветать на Б-га, будто Он запрещает в день субботний делать что-либо доброе? Также не достойно ли осмеяния тщеславиться уменьшением плоти как свидетельством особенного избрания, как будто за это они преимущественно возлюблены Б-гом?"А Руссо в «Исповеди савойского викария» и вовсе заявляет:«Тот, кто начинает с того, что выбирает себе один народ и отворачивается от всего остального рода человеческого, не есть общий отец человечества... ».В 1915 году Максим Горький писал: "Я не сумею говорить об антисемитизме и юдофобстве так, как надо говорить об этом. Не потому не сумею, что нет сил, нет слов, а потому, что мне мешает нечто, чего не могу преодолеть. Я нашел бы слова достаточно злые, тяжелые и острые, чтобы бросить их в лицо человеконенавистников, но для этого я должен опуститься в какую-то грязную яму, поставить себя на один уровень с людьми, которые мне органически противны».Горький очень верно подметил, что антисемитизм растет из какой-то «грязной ямы», он неизменно отмечен каким-то агрессивным кликушеством, какой-то заведомой невменяемостью, а зачастую и откровенной паранойей. Слово «юдофобия», которое обычно трактуется как ненависть к евреям, в ряде случаев вполне клиническое понятие. Юдофобия («жидобоязнь») зачастую такое же психическое расстройство, как клаустрофобия (боязнь замкнутого пространства), лалиофобия (страх выступать перед аудиторией) и т.д.
Но в том-то и дело, что антисемитизм произрастает не только из «грязной ямы», в которой водятся дрюоны, крушеваны и нилусы, но в первую очередь из «естественного света разума», которым окрылены эразмы, вольтеры и канты. Так в своем «Философском словаре» в самой большой по объему статье под названием «еврей» Вольтер пишет: «... вы обнаружите в них [евреях] лишь невежественный и варварский народ, который издавна сочетает самую отвратительную жадность с самыми презренными суевериями и с самой неодолимой ненавистью ко всем народам, которые их терпят и при этом их же обогащают».А в своем сочинении с характерным названием «Религия в пределах только разума» Кант замечает: «оно (еврейство) отказало всему роду человеческому в общении, считая себя особым народом – избранным Богом, народом, который ненавидел все прочие народы и потому был ненавидим каждым из них».Однако, если в отношении паранойяльных форм юдофобства доводы разума совершенно бессильны,то просветительский антисемитизм вполне подлежит коррекции. Идея избрания пугает людей с рациональным умом именно потому, что в первом приближении эта идея как будто отрицает сам разум…
Есть две причины, почему мы не верим людям:
1-я - мы не знаем их, 2-я - мы знаем их.
18:1 ОТКРЫЛСЯ Аврагаму Б-Г В ЭЛОНЕЙ-МАМРЭ - А ОН СИДЕЛ У ВXОДА В ШАТЕР ЗНОЙНЫМ ПОЛДНЕМ. Вайэйра эйлав Адонай беэлонэй Мамърэй веxу йошэйв пэтаx аоxэль къxом xайом.
18:2 И ПОДНЯЛ Аврагам СВОИ ГЛАЗА, И УВИДЕЛ: ВОТ ТРИ ЧЕЛОВЕКА СТОЯТ ПЕРЕД НИМ; И, УВИДЕВ, ОН ПОБЕЖАЛ ИМ НАВСТРЕЧУ ОТ ВXОДА В ШАТЕР И ПОКЛОНИЛСЯ ДО ЗЕМЛИ. Ваисса эйнав ваяр веиннэй шълоша анашим ницавим алав ваяр ваяроц ликъратам мипэтаx аоxэль ваишътаxу аръца.
18:3 И СКАЗАЛ: "ГОСПОДА! ЕСЛИ СНИСКАЛ Я ПРИЯЗНЬ В ГЛАЗАX ТВОИX, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПРОЙДИ МИМО СЛУГИ ТВОЕГО. Вайомар Адонай им на мацати xэйн беэйнэxа аль на таавор мэйаль авъдэxа.
18:4 И СДЕЛАЙТЕ МИЛОСТЬ, вам ПРИНЕСУТНЕМНОГО ВОДЫ, И ОМОЙТЕ ВАШИ НОГИ, сядьтеПОД ДЕРЕВОИ ПРИСЛОНИТЕСЬ к нему. Йукаx на меат маим вераxацу рагълэйxэм веxишаану таxат xаэйц.
Позднее крестиане(здесь,в одном из блогов,был задан вопрос,почему я считаю их язычниками;пара ответов в этом тексте-троица,ангелы-заступники, поклонение кресту-дереву) стали воспринимать трех посетивших Авраама малахов, как явление... Троицы. Сюжет широко отражен в искусстве.Как правило,картины западноевропейских художников носят названия «Авраам и три ангела» или «Гостеприимство Авраама в Мамре»,а в православной иконографии сюжет известен как «Ветхозаветная Троица».Дерево, ставшее свидетелем этих событий,неизменно присутствует на картинах.Обычно его называют «дуб Авраама».Первое, что следует знать о «дубе Авраама», это то, что он мог быть и не дубом вовсе. На Ближнем Востоке действительно распространен, например, дуб палестинский (Quercus calliprinos, известен также под названиями Quercus coccifera subsp. calliprinos и Quercus pseudo-coccifera). Древнееврейским названием дуба служило слово ’ēlōn. Однако на него весьма похоже ’ēlāh (множественное число ’ēlōt), которое относилось к другому виду деревьев – теревинфу (терпентинному дереву, Pistacia palaestina, иногда включается в вид Pistacia terebinthus). Теревинф – близкий родственник фисташковому дереву (Pistacia vera), с древних времен он был источником эфирного масла. Как и палестинский дуб, теревинф широко распространен на Ближнем Востоке. Эти деревья часто путаются, и теревинф называют дубом.Крупные деревья, видимо, служили местами свершения языческих обрядов, что вызывало возмущение пророка Йешаяху: «Они [отступники от единобожия] будут постыжены за дубравы,которые столь вожделенны для вас, и посрамлены за сады, которые вы избрали себе. Ибо вы будете, как дерево, которого лист опал, (1:29-30).
Относительно «дуба Авраама» путался уже Иосиф Флавий. В «Иудейских древностях» он называет дерево дубом (1, 186), а в «Иудейской войне» – теревинфом (IV, 533). Когда в IV веке нашей эры началось паломничество к крестианским святыням Палестины, не был обойден вниманием и «Дуб Авраама», как место одного из важнейших эпизодов “Ветхого завета”, к тому же связанного со зримым проявлением троичности божества. Было найдено дерево (скорее всего,это был… теревинф) возле места под названием Рамат-эль-Халил, примерно в двух километрах к северу от Хеврона, по дороге ведущей в Иерусалим. Евсевий Кесарийский упоминает о почитании этого дерева представителями разных народов. Подробности о поклонении дереву рассказывает Созомен в труде «Церковная история»:«Туземцы и отдаленнейшие жители Палестины, финикийцы, аравийцы, и теперь еще, во время лета,ежегодно совершают там торжественный праздник. К тому времени туда-де собираются многие и для торговли, — продавать и покупать. Этот праздник уважается всеми — и иудеями, потому что они гордятся патриархом Авраамом (как своим родоначальником),и язычниками,потому что на том месте было явление ангелов,и христианами, потому что здесь явился праведнику Тот, Кто в последствии пришел на землю для спасения человечества, родившись от Девы. И это место все чтут согласно с правилами своего богопочтения: одни, — воссылая молитвы Богу всяческих, другие, — призывая ангелов и возливая вино, либо принося в жертву ладан, вола, козла, овцу, петуха, ибо всякий, что из животных есть у него лучшего и драгоценнейшего, откармливал тщательно в течении целого лета, и по обету сохранял к пиршеству того праздника для себя и для своих. Из уважения к месту, или из опасения наказания Божья, там никто не сближается с женами, хотя в праздник они особенно заботятся о прикрасах и нарядах и, если нужно, выходят и прогуливаются — никто также не предается распутству, хотя все имеют общие палатки и проводят ночь вместе. То место открыто, занято пашнями и не застроено домами, исключая жилище близ дуба, в древности принадлежавшее Аврааму, и им же ископанный колодезь. Во время праздника из этого колодезя никто не черпает воды, ибо, по языческому обычаю, одни ставят на него зажженные свечи, другие вливают в него вино, либо бросают пироги, монеты, миро, пахучие вещества, — и оттого вода, смешиваясь с бросаемыми в нее веществами, естественно делается негодной к употреблению. Между тем как все это совершалось по сказанному, со свойственным язычникам весельем, приехала туда на богомолье мать Константиновой супруги и рассказала о том царю» (II. 4).
Император Константин не оставил без внимания рассказ тещи и отдал распоряжение епископам Палестины (его цитирует Евсевий Кесарийский): «Одно и величайшее благодеяние, оказанное вам благочестивейшей моей тещей, было то, что доныне скрывавшееся у вас безумие нечестивых людей она обнаружила своими к нам письмами <…> Она говорит, что место, носящее имя Маврийского дуба, где, как известно, жил Авраам, всячески бесчестится нечестивыми, что при этом дереве поставлены достойные совершенного истребления идолы, что вблизи его устроен жертвенник, на котором постоянно приносятся нечистые жертвы. Так как все это несообразно ни с настоящим нашим Царствованием, ни со святостью упомянутого места, то я считаю нужным известить вашу честность, что мы грамотой объявили славнейшему комиту и другу нашему Акакию, чтобы и идолы, сколько их найдется на упомянутом месте, были немедленно преданы огню, и жертвенник был разрушен до основания, и чтобы всем, кто после нашего повеления дерзнет совершить там какое-либо нечестие, приговаривались бы к казни. То место мы приказали украсить чистым зданием базилики, чтобы сделать его достойным прибежищем святых людей. А что при этом совершено будет вопреки нашему повелению, о том моя малость должна быть немедленно извещена через ваши письма, чтобы обличенного, как преступника закона, подвергнуть строжайшему наказанию» (Жизнь Константина, III, 52-53).
В 1926 – 1928 годах раскопки в Рамат-эль-Халил проводил немецкий священник и ученый-византинист Андреас Эваристус Мадер. Его книга о древностях Мамре была издана в 1957 году. При раскопах было подтверждено существование античного святилища, в частности, найдены обломки статуй Гермеса и Диониса. Во времена царя Ирода (37 г. до н. э. – 4 г. н. э.) священную рощу в Мамре окружили каменной стеной. Византийская базилика IV века расположилась внутри этой ограды. В 614 году, во время персидского завоевания, базилика подверглась серьезным повреждениям. На откопанных фрагментах стен были обнаружены граффити, оставленные христианскими паломниками. Один из них написал «Господи, помоги рабу твоему Парегорию», другие просто оставляли имена: Арсений, Христофор, Димас и другие.Святилише в Рамат-эль-Халиле сохранялось и через после завоевания Палестины арабами. Указания паломников без сомнений указывают, что именно там находился «дуб Авраама». Приблизительно в 680 году французский епископ Аркульф совершил большое путешествие, посетив Рим, Египет, Константинополь и Святую Землю. Согласно Беде Достопочтенному, на обратном пути Аркульфа почему-то занесло к берегам Шотландии, где его корабль потерпел крушение у острова Айона в архипелаге Внешние Гебриды. Там его гостеприимно принял Адомнан, брат святого Колумбы. Со слов своего гостя Адомнан написал сочинение «О святых местах» (De locis sanctis), где рассказывалось и о «дубе Авраама». Епископ поведал, что дуб, весьма старый, стоит под церковной крышей. Ствол дуба весь изрублен паломниками, желающими получить реликвию в личное пользование.Однако с XII века указания паломников становятся менее четкими. Вероятно, войны предшествующих двух столетий привели к тому, что традиция прервалась, и в качестве «дуб Авраама» стало выступать другое дерево (или даже деревья) в окрестностях Хеврона.
В 1104– 1106 годах Святую Землю посетил игумен Даниил – первый русский паломник, оставивший рассказ о своем путешествии. Видел он и дуб: «Дуб же тот святой рядом с дорогой; когда там идешь, по правую руку; и стоит, красив, на высокой горе. А вокруг корней его внизу Бог вымостил мрамором белым как пол церковный. Вымощено около всего дуба того хорошего; посреди этого помоста вырос дуб святой из камня этого, удивительный! Дуб этот не очень высок, раскидист очень и густ ветвями, и плодов на нем много. Ветки же его низко к земле склонились, так что муж может, на земле стоя, достать его ветки. Окружность его в самом толстом месте две сажени, а высота его ствола до ветвей — полторы сажени. Удивительно и чудесно, что столько много лет стоит дерево то на такой высокой горе и не повреждено, не искрошилось!». Такое описание значительно отличается от старого дерева с изрезанным паломниками стволом, которое четырьмя веками раньше видел епископ Аркульф.Поскольку Авраам почитался и мусульманами, у них тоже складывалась традиция поклонения дубу. Около XV века местами жизни Авраама (Ибрагима) начинают считать Эйн-Себту, местность к северо-западу от Хеврона. Нашлось там и дерево рядом с источником. Его стали называть Баллутет Ибрахим «дубом Ибрагима». С ботанической точки зрения на этот раз это был действительно дуб. Вид его был весьма примечателен: ствол дуба разделялся на трое. Так что его весьма легко идентифицировать по описаниям.
Первым западным путешественником, обратившим внимание на этот дуб, стал американец Эдвард Робинсон в 1838 году. В 1849 году Элизабет Финн, жена британского консула, провела три недели, живя с семьей и друзьями в палатках под этим дубом. Сообщают, что дерево стало местом традиционной ночевки паломников на пути между Хевроном и Вифлеемом. Они уносили с собой желуди, а некоторые и кусочки ветвей, хотя среди местного населения существовало поверье, что тот, кто повредит дуб, потеряет своего первенца. Британцы в 1860-х годах сообщали, что дуб почитается христианами и мусульманами, но не евреями, которые не верят, что праотец Авраам жил на этом месте.В 1869 году кусочек дуба был представлен на выставке реликвий и фотографий Святой Земли, устроенной в Египетском холле на улице Пикадилли. Кусок ветви, размером в девять сантиметров, до сих пор хранится в музее Фонда исследований Палестины (Palestine Exploration Fund) в Лондоне.В марте 1859 года британский консул продемонстрировал дерево принцу Альфреду, сыну королевы Виктории, посетившему Палестину. В это время владельцы земельного участка, где рос дуб, предложили британскому консулу купить землю за 400 фунтов, но сделка не состоялась из-за отсутствия средств.В 1871 году нашелся покупатель. Дуб, вместе с холмом на котором он стоял и участком земли в долине, приобрел архимандрит Антонин (Капустин), начальник Русской Духовной Миссии на Святой Земле. Он основал в этом месте монастырь Святой Троице с большим странноприимным домом для паломников. В 1886 году на территории монастыря соорудили деревянную палатку – там, где, как считалось, располагался шатер Авраама.К концу XIX века старый дуб начал постепенно погибать. Один за другим засыхали его стволы, центральный ствол лишился коры и был покрыт червоточинами, но и это умирание продлилось целое столетие. Последний зеленый лист на дубе появился в 1998 году. Сейчас на территории монастыря стоит засохшее дерево, которое удерживают металлические опоры, но от корней дуба пошел новый молодой побег.Обследовавшие дуб еще в конце XIX века британские ученые определили, что его возраст не более 300 лет, а вовсе не около пяти тысяч, как следовало бы, если б под ним действительно сидел Авраам. Этнограф Тауфик Канаан (1882 – 1964) обращал внимание на распространенность культа деревьев у арабского населения Палестины.Среди обследованных им мусульманских святынь 60 % были ассоциированы с крупными деревьями. Из этих деревьев большинство были дубами. Обычно одинокое дерево стояло возле скалы примечательно формы, где местные жители молились и возжигали масляные светильники…
Ништкошер!
Мне нравится, что Вова не со мной.
Мне нравится, что я уже не с Вовой.
Что мне уж не топтать сей шар земной
В пыли дорог Вовании суровой.
Мне нравится, что можно быть собой,
Не лгать, не красть, и не играть словами,
И не идти ягненком на убой,
С ментом соприкоснувшись рукавами.
Спасибо, Вова, сердцем, и рукой
За то, что мне чихать на ваше знамя,
На ваш портрет…
За мой ночной покой,
За редкость встреч медийными часами,
За наше счастье под другой луной,
За солнце, что у нас над головами…
За то, что вы – о радость! – не со мной,
За то, что я – барух-ха-Шем – не с вами!…
Фонарь тоже думает, что он светило.
Многие в нашей общине-понах.ехавшие.
Своим теплом Фира могла допечь любого.
У меня уже скопилось множество ответов. Вот только вопросов к ним придумать никак не могу.
Гордиться Рабиновичу было особо нечем, зато похвастаться - сколько хочешь.
Правило нашей общины:"Наступил на грабли сам-позови товарища."
Даже в Ган Эдене очень много нелегалов.
Никогда не выясняйте отношения с людьми в нашей общине, которые вас разочаровали. Просто молча оставьте их вместе со всем их дерьмом наедине и валите.
... И в третий раз пришёл старик к синему морю, и смиловалась над ним золотая рыбка и дала ему адрес Раскольникова...
- Вовочка, как переводится "Гутен морген"?
- В морге хорошо!
Во время ожесточённых споров в Интернете, никогда не указывайте собеседнику на его грамматические ошибки, ведь, возможно, его класс эту тему ещё не проходил.
За власть Заветов!
Сегодня (11 хешван 5777,12 ноября),мы читаем Лех леха, Берешит 12:1-17:27, и hафтару Йешаяху,40:27-17:27.