Ну вот, наконец наступил Новый год. Тот, который Год Петуха по календарю юго-восточной Азии. Который мы просто называет китайским Новым годом. Номера у года, конечно, нет, это наша история движется вперед, а китайская просто повторяет один и тот же шестидесятилетний цикл, так и идет по кругу, и считать годы не имеет смысла.
Обычно наш город празднует наступление нового года очень обстоятельно.Праздник продолжается две недели и заканчивается большим парадом. Я этот парад никогда не пропускаю. Но есть у него один большой недостаток: традиционно парад начинается вечером, а фотографировать в темноте тяжело и неудобно. Каждый год я выхожу на парад с фотоаппаратом, и каждый год прихожу домой, смотрю, что же это я нащелкала, и печально выбрасываю весь этот мусор. Все не в фокусе, все смазано, ну просто все не так. Но что это там писали про определение безумного человека как того, кто пытается повторить свои действия много раз, но почему-то ожидает другого результата? Да, это про меня. Опять пошла на парад с мыльницей наперевес.
Ехать в центр города на машине давно уже не имеет смысла. А когда половина улиц перекрыта и несколько сотен тысяч человек явились поглазеть на парад, то это совсем безнадежное дело. Поехала я на метро вместе с толпой таких же любителей городских увеселений.
Центр города пропах жареным мясом и порохом. Новогодние хлопушки взрывались с оглушительным треском
Мы не одни оказались такие умные. Зрители расположились на холме как на ступенях амфитеатра. Целые семьи, с детишками и собаками спокойно сидели на середине проезжей части улицы, расстелив одеяла, и любовались на парад в бинокли, поскольку все же шествия проходило за квартал от них, да и темновато было, даже для освещенных городских улиц. Я сразу решила, что моему фотоаппарату снять это все не под силу, и мы пошли искать место поудобнее.
Место нашлось в многоэтажном гараже, где с третьего этажа как с балкона можно было наблюдать всю картину. Шли духовые оркестры, проплывали платформы, извивались китайские драконы, длинные как змеи, со светящимися разноцветными полосами по бокам, взрывались хлопушки, танцевальные и акробатические показывали свое мастерство.
Я старательно щелкала аппаратом, и вдруг, посмотрев вниз, увидела на тротуаре прекрасную наблюдательную позицию и кинулась туда.
Находиться на одном уровне с шествием было лучше всего. Извивающиеся драконы даже задели меня пару раз своими цветными лентами. Мальчики и девочки, несущие драконов, пробегали мимо, заставляя дракона выписывать сложные фигуры. Иногда два дракона, две яркие светящиеся змеи, красные, оранжевые, зеленые, вместе исполняли замысловатый драконий танец, быстро извиваясь друг вокруг друга.
Мальчики в смешных широких штанах с оборками исполняли танец льва. Традиционные китайский лев для таких праздничных церемоний настолько стилизован, что и на льва не очень похож, но он большой, многоцветный, с огромными выпученными глазами, с разинутой пастью, в которой видны устрашающие зубы и красный язык. Наверное, такой лев должен пугать. Львы старались, пугали, подходили совсем близко к зрителям, рычали страшными голосами - общались с публикой к обоюдному удовольствию.
Прошла группа на ходулях. На всех были сложные карнавальные костюмы. Красно-желтый клоун споткнулся прямо рядом со мной, с чувством выругался, и тут же к нему подбежал кто-то из толпы и стал помогать что-то переделать с ходулями. Через минуту клоун пошел догонять своих.
Под мерный бой барабанов показывали свои упражнения подростки. Это было не то конг фу, не то еще какое-то “фу’, но слаженно и очень красиво. Девочки в разноцветных платьях, с цветами в волосах танцевали. Носительницы титула Miss Chinatown из разных городов улыбались публике.
Платформы проплывали и проплывали мимо. Все крупные коммерческие предприятия города посчитали нужным выставить свою платформу. В этот день все жители Сан Франциско - китайцы, как в день святого Патрика они все становятся ирландцами, а в праздник цветения сакуры японцами.
Когда треск хлопушек стал ошеломляюще громким, а от порохового дыма уже было трудно разглядеть другую сторону улицы, парад закончился, и по улице поползли уборочные машины. Они стирали праздник. Перед ними мостовая была вся в конфетти, бумажках, лентах, блестках, а за ними оставался чистый асфальт. Все, пора по домам.
В метро было тесно и шумно. Девочка-подросток в чем-то зефирно-бело-розовом, атласном, смеясь взахлеб, рассказывала родителям, как она чуть не упала с ходулей. Блестящие шарики и цветы на длинных стебельках, торчащие из ее сложного серебряного венца, энергично раскачивались в такт ее словам. Мальчик лет двенадцати, совсем не китайского вида, в темно-синем халате с фениксом увлеченно разъяснял над моей головой кому-то про элементарные частицы. Юноша в красной китайской куртке с золотым узором и таких же широких штанах держал в руках две пары ходулей, свои и девушки в спортивной куртке, джинсах и очень сложном блестящем головном уборе. Длинные волосы у обоих были собраны в пучок на макушке. Мы ехали в западную часть города, ближе к океану.
Фотографии прилагаются к рассказу. Они, кажется, получились немножко лучше обычного, но тоже не ахти, хвастаться нечем.
