
Ну вот, наконец наступил Новый год. Тот, который Год Петуха по календарю юго-восточной Азии. Который мы просто называет китайским Новым годом. Номера у года, конечно, нет, это наша история движется вперед, а китайская просто повторяет один и тот же шестидесятилетний цикл, так и идет по кругу, и считать годы не имеет смысла.
Обычно наш город празднует наступление нового года очень обстоятельно.Праздник продолжается две недели и заканчивается большим парадом. Я этот парад никогда не пропускаю. Но есть у него один большой недостаток: традиционно парад начинается вечером, а фотографировать в темноте тяжело и неудобно. Каждый год я выхожу на парад с фотоаппаратом, и каждый год прихожу домой, смотрю, что же это я нащелкала, и печально выбрасываю весь этот мусор. Все не в фокусе, все смазано, ну просто все не так. Но что это там писали про определение безумного человека как того, кто пытается повторить свои действия много раз, но почему-то ожидает другого результата? Да, это про меня. Опять пошла на парад с мыльницей наперевес.
Ехать в центр города на машине давно уже не имеет смысла. А когда половина улиц перекрыта и несколько сотен тысяч человек явились поглазеть на парад, то это совсем безнадежное дело. Поехала я на метро вместе с толпой таких же любителей городских увеселений.
Центр города пропах жареным мясом и порохом. Новогодние хлопушки взрывались с оглушительным трескомдлинными и короткими очередями. Играли оркестры, шумела толпа, плыли разукрашенные, светящиеся разноцветными огнями платформы парада. Я, однако, видела только самые верхушки всего этого великолепия, потому что зрители плотными рядами стояли по обе стороны улицы, и многие из них еще и снимали процессию телефонами, поднимая их над головой, а я из-за своего небольшого роста могла видеть только их спины. Но посмотреть на парад очень хотелось, поэтому сначала мы отправились Nob Hill, один из холмов в центре, мимо которого проходил парад.
Мы не одни оказались такие умные. Зрители расположились на холме как на ступенях амфитеатра. Целые семьи, с детишками и собаками спокойно сидели на середине проезжей части улицы, расстелив одеяла, и любовались на парад в бинокли, поскольку все же шествия проходило за квартал от них, да и темновато было, даже для освещенных городских улиц. Я сразу решила, что моему фотоаппарату снять это все не под силу, и мы пошли искать место поудобнее.
Место нашлось в многоэтажном гараже, где с третьего этажа как с балкона можно было наблюдать всю картину. Шли духовые оркестры, проплывали платформы, извивались китайские драконы, длинные как змеи, со светящимися разноцветными полосами по бокам, взрывались хлопушки, танцевальные и акробатические показывали свое мастерство.
Я старательно щелкала аппаратом, и вдруг, посмотрев вниз, увидела на тротуаре прекрасную наблюдательную позицию и кинулась туда.
Находиться на одном уровне с шествием было лучше всего. Извивающиеся драконы даже задели меня пару раз своими цветными лентами. Мальчики и девочки, несущие драконов, пробегали мимо, заставляя дракона выписывать сложные фигуры. Иногда два дракона, две яркие светящиеся змеи, красные, оранжевые, зеленые, вместе исполняли замысловатый драконий танец, быстро извиваясь друг вокруг друга.
Мальчики в смешных широких штанах с оборками исполняли танец льва. Традиционные китайский лев для таких праздничных церемоний настолько стилизован, что и на льва не очень похож, но он большой, многоцветный, с огромными выпученными глазами, с разинутой пастью, в которой видны устрашающие зубы и красный язык. Наверное, такой лев должен пугать. Львы старались, пугали, подходили совсем близко к зрителям, рычали страшными голосами - общались с публикой к обоюдному удовольствию.
Прошла группа на ходулях. На всех были сложные карнавальные костюмы. Красно-желтый клоун споткнулся прямо рядом со мной, с чувством выругался, и тут же к нему подбежал кто-то из толпы и стал помогать что-то переделать с ходулями. Через минуту клоун пошел догонять своих.
Под мерный бой барабанов показывали свои упражнения подростки. Это было не то конг фу, не то еще какое-то “фу’, но слаженно и очень красиво. Девочки в разноцветных платьях, с цветами в волосах танцевали. Носительницы титула Miss Chinatown из разных городов улыбались публике.
Платформы проплывали и проплывали мимо. Все крупные коммерческие предприятия города посчитали нужным выставить свою платформу. В этот день все жители Сан Франциско - китайцы, как в день святого Патрика они все становятся ирландцами, а в праздник цветения сакуры японцами.
Когда треск хлопушек стал ошеломляюще громким, а от порохового дыма уже было трудно разглядеть другую сторону улицы, парад закончился, и по улице поползли уборочные машины. Они стирали праздник. Перед ними мостовая была вся в конфетти, бумажках, лентах, блестках, а за ними оставался чистый асфальт. Все, пора по домам.
В метро было тесно и шумно. Девочка-подросток в чем-то зефирно-бело-розовом, атласном, смеясь взахлеб, рассказывала родителям, как она чуть не упала с ходулей. Блестящие шарики и цветы на длинных стебельках, торчащие из ее сложного серебряного венца, энергично раскачивались в такт ее словам. Мальчик лет двенадцати, совсем не китайского вида, в темно-синем халате с фениксом увлеченно разъяснял над моей головой кому-то про элементарные частицы. Юноша в красной китайской куртке с золотым узором и таких же широких штанах держал в руках две пары ходулей, свои и девушки в спортивной куртке, джинсах и очень сложном блестящем головном уборе. Длинные волосы у обоих были собраны в пучок на макушке. Мы ехали в западную часть города, ближе к океану.
Фотографии прилагаются к рассказу. Они, кажется, получились немножко лучше обычного, но тоже не ахти, хвастаться нечем.