Clik here to view.
Конечно, Хрущев, как и прочие советские лидеры, был нехорошим, - ботинком стучал, сажал кукурузу за полярным кругом и людей во времена культа. Но за что ему стоило поставить памятник – это жилищное строительство. Именно при нем люди начали массово переселяться из бараков и коммуналок в отдельные квартиры. Мы получили квартиру в 1961 году.
Слово «получили», конечно, совершенно не описывает этот процесс. Она была вырвана моей мамой ногтями, зубами и локтями. Каждый день она рассказывала о своей борьбе. Я знал наизусть фамилии всех ее начальников и прочих власть предержащих, от кого это зависело. Все они были безграмотными сволочами и антисемитами, особенно евреи.
Несколько лет она стояла в строительном тресте «первой на очереди». Один раз после получения ордера в нашу квартиру без всяких оснований вселился инвалид, и выкурить его оттуда не получилось. Под конец вмешались господь бог и киевские головотяпы. Произошла Куреневская трагедия и тысячи людей остались без крова. Очередь опять отодвинулась
Наконец ДАЛИ. Правда, вместо второго этажа первый, но, зато в кирпичном доме.
12 апреля 1961 года мы с мамой и бабушкой пошли смотреть новую квартиру. На улицах люди стояли под репродукторами и слушали про первого в мире космонавта, Юрия Гагарина, успешно приземлившегося после исторического полета. Наверное, это был самый радостный день в моей жизни.
Впереди маячил коммунизм, в который никто, конечно, не верил, но я втайне надеялся.
Наконец, мы вышли из трамвая в строящемся районе. Мимо подъемных кранов, cквозь пески, мы подошли к своему будущему дому. Он снаружи был совершенно никакой. Но зато внутри!
Три комнаты, Своя ванная с горячей водой. Своя кухня!
Ничто не могло омрачить нашу радость. Даже то, что в кладовках строители устроили туалет.
Еще через пару недель мы переехали. Я был очень горд, когда ездил самостоятельно в школу на трамвае и метро. От этого я даже начал лучше учиться.
Нашими новыми соседями были строители, недавно приехавшие из деревень. Раньше они никогда не видели паркета, поэтому некоторые постелили сверху доски и покрасили красной краской. В этом был смысл, так как между дощечками были щели, в которые пролезал палец. Бабушка каждый день жаловалась, что «с пола дует», и мама добилась, чтобы нам постелили сверху новый, из качественного дерева.
Новые соседи нас любили, ходили к нам звонить, так как у нас единственных был телефон, делились продуктами, привезенными их села и помогали в мелких ремонтах. Иногда мама затевала с ними беседы на морально-этические темы, чего они терпеть не могли. Зато бабушка была у них звезда. Она учила их жизни в городе, готовить, ухаживать за мебелью. Держалась она с ними строго официально, только по имени-отчеству и тщательно выбирала платье, чтобы выйти посидеть на лавочке возле дома. Иногда она задумчиво смотрела из окна и спрашивала, а интересно, кто первый придет нас убивать и грабить в случае погрома?
Район понемногу обустраивался, под наши окна привезли несколько машин земли. Оказалось, что у нас есть свой участок. Соседи начали сажать петрушку с морковкой. Мама посадила цветы из семян, взятых на ВДНХ, из них взошел только один, зато очень красивый.
Однажды вечером приехала машина с саженцами деревьев. Мама, несмотря на то, что у нее была сломана рука выбежала на улицу и схватила самый большой. В это время пошел дождь.
-Толик, позвала она меня, быстро выходи с лопатой, его нужно срочно посадить.
-Клара, сказала бабушка, оставь в покое эти деревья, ребенок может простудиться. У него и так насморк.
Но мама , если чего задумала, никогда не отступала и все делала страстно и не щадя себя, как тогда говорили «с огоньком». Она принялась одной рукой копать яму.
-Выйди хотя бы подержи, просила она меня. Но я стоял и тупо смотрел на нее из окна.
Ей помогли соседи. Некоторые из них перестали после этого со мной разговаривать.
Этот тополь за 30 лет вырос до четвертого этажа, и так как он был посажен очень близко к дому, закрывал солнце на верхних этажах. Его в конце концов спилили. Сейчас на этом месте, я думаю, даже пенька нет. А стыд в моей душе живет до сих пор.