На этустатью вышла по ссылке из другой, поразившей меня в самое сердце, но начну с нее: "квартирный вопрос их испортил"?
В конце марта 1938 года Каретников вёл следствие в отношении большой группы работников кунцевского завода № 46. При аресте В.П.Куборского, бывшего начальника отдела снабжения завода, он обратил внимание на трехкомнатную квартиру в центре Москвы, в Большом Власьевском переулке, где арестованный вместе с женой занимали две комнаты. Сам Каретников только в январе 1938 году получил комнату в Москве, но явно не собирался останавливаться на достигнутом. Вскоре выяснилось, что на желанной жилплощади был прописан ещё и квартирант.
«Из допроса Каретникова от 9 февраля 1939 года:
«Каретников мерами физического воздействия добился показаний от Куборского о том, что, якобы, Литвак Яков Григорьевич, остававшийся проживать на квартире Куборского, является участником к/р шпионско-диверсионной организации. Не имея права на подпись ордеров на арест, как оперуполномоченный, Каретников 22 марта 1938 года подписал ордер на арест Я.Г.Литвака. Арестовав Литвака, по национальности еврея, Каретников дал установку сотруднику райотдела НКВД Петушкову показать Литвака в следственном деле, как поляка. Петушков выполнил указание Каретникова путем преступной подделки документов — внес в анкете арестованного вместо «еврей» — «поляк», а также и в протоколе допроса оставил свободное место и после подписи страницы гр-ном Литва-ком внёс слово «поляк».
Учитывая то обстоятельство, что после ареста Куборского и Литвака на квартире оставалась проживать жена Куборского — Куборская Мария Алексеевна, Каретников вошёл в сделку с обвиняемым Куборским, попросив обменять свою комнату с его женой. Получив согласие Куборского на обмен своей квартиры на квартиру Куборских, Каретников незаконно разрешил свидание Куборской М.А. со своим мужем обвиняемым Куборским. Далее, решив не менять свою комнату на квартиру Куборских, Каретников через Петушкова добился показаний от Литвака и других обвиняемых, что Куборская Мария тоже шпионка и 29 марта 1938 года арестовали также и её.
Желая замести следы преступления и представить Куборскую в самом отрицательном виде, ведший следствие Петушков, по установке Каретникова, подделал документ — в анкете арестованного уже после подписи арестованной внёс надпись «отец крупный помещик», в то время как Куборская показала, что её отец мещанин. После ареста Куборской Каретников, получив записку от бывшего зам. начальника Управления НКВД МО Якубовича на получение ордера, вселился в квартиру Куборских, свою же комнату променял с гражданином Зайцевым, проживавшим через коридор от Куборских, и теперь занимает отдельную квартиру из 3-х комнат. Используя служебное положение, Каретников за счёт завода № 95 отремонтировал всю квартиру».
Такие же процессы шли в регионах. В книге Теплякова «Машина террора. ОГПУ-НКВД Сибири в 1929-1941 годов» рассказывается о «повседневной жизни» НКВДшников в Сибири.
А вот и та, что попалась пред мои ошалевшие очи первой:
На пике сталинских репрессий в 1937-м сотрудник НКВД Исай Берг изобрёл способ усовершенствовать процесс: приговорённых к расстрелу сначала душить выхлопными газами в машине. Но случай Берга интересен и другим: сначала он променял 3 года заключения за хищения на расстрел, а затем усилиями родственников стал в Оттепель одним из первых реабилитированных палачей НКВД.
Исай Давидович Берг родился в 1905 году. В 15 лет записался в Красную Армию и затем, несмотря на 4 класса образования, сделал быструю карьеру. В начале 1930-х — он работник Кунцевского райотдела НКВД — района, где размещалась дача Сталина. Летом 1937 года он получил завидный пост начальника административно-хозяйственного отдела (АХО) УНКВД МО. Другими словами — завхоза НКВД Московской области.
На посту завхоза Берг сразу выступил с рацпредложением — модернизировать процесс приведения смертных казней в исполнение. В ведении НКВД Московской области оказался Бутовский полигон — туда привозили на казнь не только из области и Москвы. В 1937-38 годах туда ежедневно на расстрел привозили 350-400 человек, пиковое значение — 28 февраля 1938 года, когда за день было расстреляно 562 человека. Казнью занимались сначала 6 человек, потом 8, в начале 1938 года — уже 12 человек. Но орудием труда был обычный револьвер, на каждого палача приходилось по 30-40 расстрелянных за день. Но ещё труднее им давался не сам процесс казни, а предшествующая ей обстановка — кричащие люди, слёзы, истерики, попытки к бегству. Только за ноябрь и декабрь 1937 года 3 человека из расстрельной команды попали из-за «перегрузок» в психические или неврологические клиники.
(Исай Берг)
Вот тогда на помощь и пришло рационализаторство Исая Берга. Он предложил использовать передвижную газовую камеру — на базе фургона для перевозки хлеба, созданного на основе шасси стандартного грузовика ГАЗ-АА (лицензионной копии американского грузовика Форд модели АА образца 1929 года). В кузов, обшитый изнутри оцинкованным железом, проделывалось отверстие, в которое с помощью резинового шланга, надетого на выхлопную трубу грузовика, подавались выхлопные газы.
Приговорённых тройками к казни связывали, затыкали им рты и запихивали в фургон – как селёдок в бочку (набивалось по 35-40 человек). Двери плотно закрывали — и отправляли в последний путь. Рычаг переключали в рабочее положение, после чего выхлопные газы начинали нагнетаться в фургон. Через 20-30 минут все пассажиры фургона теряли сознание, через 40-60 минут — умирали.
В Бутово, если поездка была долгой, доставляли уже трупы, которые не могли кричать или бежать, и раздражать этим палачей. Далее работники НКВД вытаскивали умерших и сваливали в братскую могилу. У изобретения Берга был только один недостаток: после каждого рабочего рейса душегубку приходилось отмывать водой из шланга, потому что убиваемых выхлопными газами людей рвало.
Получается, нацисты создали и использовали первую душегубку только спустя два года после «изобретения» Берга — в сентябре 1939 года– для умерщвления душевнобольных в рамках «программы эвтаназии» (т.н. «Акции Т4»). Принцип действия немецкого варианта был несколько иным – в герметичный фургон с надписью «Kaisers-Kaffe» («Кофе Кайзера») подавался чистый моноксид углерода (СО) из специальных баллонов.
Берга арестовали его коллеги по НКВД в рамках расследования по знаменитому «квартирному делу» Кунцевского райотдела НКВД. Блог Толкователя писал об этом деле — сотрудники этого райотдела репрессировали советских граждан, чтобы заполучить их квартиры.
Пути Г-сподни неисповедимы...